Позитив умноженный на четыре:))

Джон Малкович

Актер, 52 года, Нью-Йорк

Я вырос в большой семье. В доме всегда царила суматоха, и обычно я где-нибудь уединялся и играл сам с собой в солдатики или в куклы. Другой моей игрушкой была туба. Еще я много читал, хотя в школе с определенного времени перестал прилежно учиться.

Моя мать с детства очень любознательна. Ее семье принадлежала местная газета в Бентоне, штат Иллинойс, где я вырос. Мать всегда отлично разбиралась буквально во всем на свете. Она из тех, кто в состоянии рассказать вам о свежем бестселлере и о последнем видеоклипе «U2», а заодно перечислить произведения К. С. Льюиса и сообщить, сколько очков получил «Лейкерс» в первом матче сезона. Это просто потрясающе! Также она очень остроумна. Отец был человеком иного склада. Его больше нет на свете, но, когда я о нем думаю, он встает перед моими глазами: темноволосый, обаятельный, элегантный. Он был борцом за сохранение окружающей среды и издавал экологический журнал, что в Бентоне — городе угольных шахт — делало отца чем-то вроде маргинала.

Самое мое заветное воспоминание об отце? Детство, я играю в футбол, а отец обязательно стоит у края поля, очень импозантный: в белой рубашке, брюках цвета хаки, мокасинах и старой заношенной замшевой куртке. Он всегда выглядел стильно.

До всего, что я знаю о ремесле актера, я в основном дошел своей головой. В колледже прослушал кое-какие курсы, но по большей части они мне ничего не дали.

Лучшим образованием для меня стала работа с друзьями в театре «Степпенвольф». Мы, выпускники колледжа, собрались и взглянули на актерство вот под каким углом: работа это или что-то другое? Для меня это работа, но есть люди, для которых актерство — это всепоглощающая, монотонная, разрушающая психику, переходящая в помешательство, разъедающая болезнь, которая поражает весь организм. А я всегда говорил: «Если вы не получаете удовольствия, кто вам мешает найти нормальную работу?»

Было ли это храбростью сыграть в фильме «Быть Джоном Малковичем»? Я не считаю, что с моей стороны это была храбрость. Меня беспокоила необходимость найти равновесие между моими профессиональными обязанностями и моим правом на частную жизнь. Но у меня и в мыслях не было, что этот проект требует от меня храбрости. Просто вещь показалась мне блестящей. Сценарий меня очень позабавил. Только одно царапнуло, мистическая такая штука: Чарли Кауфман говорит, будто ничего такого не знал, но в период, который он описал, я действительно жил в доме на Семьдесят Пятой улице. И на минуту меня действительно прошиб холодный пот.

Я не питаю к Голливуду неприязни. Я простой парень из маленького шахтерского поселка в Иллинойсе, и мне ли жаловаться на то, как со мной обошлись в Голливуде? Я получаю кучу денег за то, что работаю с великими людьми, среди которых есть и мои близкие друзья. А что касается голливудских фильмов… Ну это уже другой вопрос.

Я ничего не имею против того факта, что ужасные фильмы приносят большие деньги. Беда не в том, что фильм Х принес 300 миллионов долларов, а в том, что фильм Y вообще не был снят, а фильм Z, хоть его и сняли, и гениально сняли, никто не смотрит. Помню, как я пробивал свой фильм «Танцор этажом выше». Разослал сценарий знакомым в Голливуде, и в тот же день мне позвонил один человек и говорит: «Я просто влюбился в этот сценарий. Настоящее чудо. Богатейший материал. Очень яркий, очень необычный, дико интересный…» Так мы проговорили минут двадцать, а в конце разговора он сказал, что не возьмет сценарий. Они считают, что сценарий про политику или там про иностранцев никому не будет интересен. И резонов у них было хоть отбавляй.

Больше меня бесит тот факт, что у людей настолько плохой вкус. Я прямо столбенею.

Cексуальность стоит почти за всем на свете. Ладно, пускай не «почти за всем», но в мире искусства на сексе завязано очень многое. И когда актер играет, обычно на каком-то уровне обязательно задействована эротика. У актера не должно быть коронной роли. Если кто-то говорит: «О, у вас гениально получится вот это, я просто вижу вас в этом образе», то это полный провал. Если все в точности знают, какие роли тебе подходят, значит, ты не состоялся как актер.

Разница между театром и кино состоит в том, что в театре ответственность лежит на тебе. Кинематограф может сделать так, что роль у тебя не получится. Подчеркиваю — может! А вот театр — не может. Никто не может помешать тебе сыграть хорошо в спектакле. Когда видишь на сцене действительно хорошего актера, то сразу осознаешь: перед тобой великий актер. Но поймите: кинематограф может так все подстроить, что вам не удастся сыграть хорошо. Я всегда спорю со старой пословицей «Камера никогда не лжет». Я всегда повторяю: «Именно для этого камера и существует».

Работать над фильмами в качестве режиссера — послаще, чем, к примеру, страдать внутренним кровотечением или поносом. Но не скажу, что это приятная работа.

Нет ничего выше, чем чтение. Книги — главный источник удовольствия и вдохновения, важнее, чем театр, кино или изобразительное искусство.

Я уже был один раз женат и не готов вновь проходить через это. По сути, что значит «заключить брак»? Мне не нужна специальная бумажка — я и без бумажки знаю, что должен быть рядом со своей любимой и своими детьми. И я не думаю, что моя любимая нуждается в бумажке, которая удостоверяет, что в трудный час я не сбегу. Потому что, если трудный час наступит, никакая бумажка ни на что не повлияет.

Люди постоянно твердят, что разгул насилия в искусстве стимулирует разгул насилия в жизни. Мне, например, нравится Снуп Догги Дог. В его творчестве много такого, что пробуждает во мне воспоминания, там много по-своему смешных вещей. Но при этом сами видите — я не возненавидел всех женщин, у меня не возникает желание купить десяток пушек и в кого-нибудь стрельнуть… Я могу принять музыку такого рода как жизненные наблюдения некоего отдельного человека. Это особое мировоззрение, основанное на определенном наборе переживаний и впечатлений. И никто не имеет права объявлять это мировоззрение хорошим или дурным.

Разумеется, отсюда не следует, что насилие в произведениях искусства не воздействует на людей. Еще как воздействует. Мне всегда смешно, когда я слышу из уст какого-нибудь киношника: «О, нет, сцены насилия никак не воздействуют на зрителя…» Если не воздействуют, то зачем их в фильм-то включать?

Вообще-то я не очень похож на тех чокнутых типов, которых мне довелось играть. Да, нрав у меня вспыльчивый, я могу обозлиться, могу судить категорично, но поймите: я всегда пытался обуздать эти порывы, и помогает мне в этом мое любопытство. Вот пример. Вообразим, что есть у меня один приятель — молодой итальянец, гей. И вот я вижу, что к нему в гримерку каждый день приходят евреи лет сорока пяти: он с этими мужчинами проводит время, едет потом с ними в ресторан… Во мне проснется любопытство. Я не почувствую ни ужаса, ни злости, ни гадливости — только любопытство. Мне захочется побольше узнать об этих людях. Законы нравственности и этики тут ни при чем, принципы тут ни при чем — любопытство и только любопытство.

В киноиндустрии все диктует мода. В данный момент в моде герой, который бегает и стреляет, а также взрывы и мордобой. Но, думаю, очень скоро народ от всего этого устанет, и мы начнем производить что-нибудь другое. Я уверен на сто процентов. Думаю, в недалеком будущем фильмы типа «Смертельного оружия» уйдут на покой туда же, куда ушли хулахупы. Как однажды сказал Фолкнер об одном рассказе: «Его горести не бередят сломанных костей мира и не оставляют шрамов. Он пишет не о сердце, а о половых железах». Именно так сейчас обстоят дела. Большая часть фильмов — не о сердце, а о половых железах. Но ситуация изменится. А если не изменится, то, значит, сам род людской исчезнет, да и фиг с ним, невелика потеря.

Меня настораживает культ знаменитостей. Мне кажется зловещей потребность жить виртуальной жизнью, в которой ваши печали, радости и страсти не так интересны, как мои переживания. Или, например, переживания Джорджа Клуни и Джонни Деппа.

Среди фанатов попадаются просто страшные люди. Как-то меня по всей Англии преследовал один такой. Подходит и говорит: «Я Билли Гиббс, дайте мне денег». Без передышки. Он все твердил: «Я достал пленку, я достал пленку». Он имел в виду, что каким-то образом снабжал меня пленкой, что ли. Это была такая безумная идея фикс. Он все лез ко мне и лез, пока я не дал ему несколько раз по голове, чтобы он заткнулся.

Кстати, это был не первый раз, когда я ударил человека. Однажды я кинулся на какого-то мужика в Центральном парке. Тут особо нечего рассказывать. Просто какой-то мужик стал мне говорить: «Отъе**сь от меня». Это был не поклонник моего творчества, а просто очередной из тех нью-йоркских психов, на которых спокойно смотреть невозможно, — так и перерезал бы им глотку и выпустил кишки.

Я предпочитаю фантастические фильмы реалистическим. Ведь что такое по большому счету реальность кино? Стоят перед камерой несколько миллионеров и изображают на лице страдания. Какой уж там реализм!

via esquire

Рождественский апокалипсис

в Америке




via spiegel.de

Альфред Хичкок за работой

© Gjon Mili, 1942, Hollywood, CA, US

Высшим выражением счастья или несчастья является чаще всего безмолвие.
Антон Павлович Чехов

Maria Mena

2008 год в фотографиях

Часть 1
Часть 2
Часть 3

Неправильная фотография

Интересная статья фотографа Сергея Вараксина:

"Совершенно бессмысленно тратить деньги на приобретение дорогостоящей техники для того, чтобы потом с уверенностью копировать всё то, что видишь. Зачем? Ещё Достоевский упрекал художников в ненужном следовании фотографической правде. Он так и говорил: «Реальное воспроизведение действительности ровно ничего не стоит, а главное - ничего и не значит. Такая художественность нелепа». А Виктор Шкловский в 1919 году писал: «Изобразительные искусства не имели целью изображение существующих вещей; целью изобразительных искусств было и будет создание художественных вещей – художественной формы».

Наше дело правое. Как учит Сюзанн Зонтаг: «Все в мире существует для того, чтобы быть запечатленным на фотографии». Пробуйте. Снимайте всё подряд. И портите легко и с удовольствием. И ничего не бойтесь." (читать полностью)

Michael Wolf - Architecture of Density

Спальные районы Китая.Фотограф Michael Wolf

(здесь)

Леонид Филатов

Больше всего на свете не люблю трусов, дураков и хамов, а такие вещи взаимосвязаны, как соединяющиеся сосуды. Почему, как правило, трус еще и хам? Потому что это способ скрыть собственную ущербность. А почему хам, как правило, дурак? Потому что он не понимает невыгодности своего поведения.

Что вы цените в мужчинах?

В мужиках... Ну, все-таки некую щепетильность. Мужчина инстинктивно должен понимать, что можно, а что нельзя. Мы живем в таком перепутавшемся — в половом смысле — мире, что забываем: многие вещи все-таки основаны на вечных различиях между мужчиной и женщиной. А поскольку все так перепуталось, наши мужики — немножко истерические полудамочки.

Ну и, естественно, что вы цените в женщинах?

Я думаю, что женщина — существо, практически неподсудное. Во всяком случае, со стороны мужчин. Не потому, что она мать, сестра, жена, любовница или нечто, обозначающее красоту. Просто изначально в ней больше хорошего, больше мягкости.

Что такое счастье, с точки зрения Филатова?

О, тут я затруднюсь... Вот жена говорит: "Я — твое счастье". Это, в общем, так и есть. Но если пытаться сформулировать... Для меня главное несчастье — когда я не в ладу с самим собой. А это бывает часто. Поэтому те редкие минуты, когда я ощущаю себя адекватным своим представлениям о себе — как бы я хотел поступать и как бы я хотел жить, — вот моменты гармонии и счастья.
(читать полностью)

Из интервью 1991

Космос

http://www.spacetelescope.org/

Все относительно

Größenverhältnis der Planeten

Есть что почитать!
12 000 газет мира

Джим Кэрри

Когда надо давать такие интервью, я иногда очень нервничаю. Думаю: «Ой, блин, ну о чем еще рассказывать-то?» Серьезно: про фургон я уже рассказывал, про отца рассказывал, обо всем рассказывал. После пятого или шестого вопроса меня так и подмывает сочинить что-нибудь новенькое. Приходится делать над собой жуткое усилие, чтобы удержаться от брехни.

Мои главные правила жизни? Первое: помни, если тебя преследует чувство: «Жизнь идет как-то не так, я не занимаюсь тем, чем мне следует заниматься», то об тебя все будут вытирать ноги. Второе: никогда не воспринимай себя слишком серьезно. Когда мой агент, мой поверенный и два моих менеджера обговаривали мой гонорар за «Кабельщика» — а происходило это у меня дома, мы общались с той стороной по телефону в режиме громкой связи… — так вот, мы все были наряжены в белые махровые халаты а-ля Эйс Вентура.

Комик не обязательно изменяет мир своим искусством, но он может сделать жизнь в нем более сносной. Прежде чем моя карьера стронулась с мертвой точки, я пятнадцать лет выступал в комедийных клубах. По ночам ворочался в постели и размышлял над психологией публики, пытался разобраться, что людям нужно, в чем они испытывают потребность. И мне кажется, я понял, где собака зарыта. Я умею сделать так, чтобы люди часа на два обо всем забыли и как следует повеселились. Я помогаю им расслабиться. Иногда я — как пластырь на ране, а иногда мой труд — маленький вклад в их исцеление.

Лучшие дни нашей жизни часто одновременно бывают самыми тяжелыми. Когда я играл Эйса Вентуру, это было самое счастливое время в моей жизни. И одновременно самое трудное: у меня начались нелады с женой. В каком-то смысле меня спасло то, что я — комик. Меня спасло то, что я смотрел на жизнь с юмором — видел страдания насквозь. Говорят, что юмор — в действительности злость, но ведь злость — это на самом деле вытесненная в подсознание боль. Несколько лучших комедийных сцен в своей жизни я сыграл в ту пору, когда ссорился с женой, когда мне было совсем хреново.

Верно, моя семья скатилась на самое дно общества, когда мне было шестнадцать. Нам, детям, пришлось пойти работать. Мы стали семейной бригадой уборщиков — отчищали в туалетах сиденья от лобковых волос. Я возненавидел весь мир — мне было страшно обидно за то, что жизнь так обошлась с моим отцом. Но о детстве и юности мне рассказывать скучно.

Ни при каких условиях не могу смотреть чужие фильмы — где я не снимался. Если схожу на такой фильм, потом думаю: «За эти два часа, которые я провел в кино, я наверняка мог бы выдумать какую-нибудь отвязную штуку, то, чего еще на экране не бывало«. Просто с ума схожу оттого, что потратил время!

Можете не верить, но в детстве я был болезненно застенчив. Такого зануду как я земля не рождала. Со мной никто — серьезно говорю, никто! — не разговаривал. «Кто, Джим? Да он псих, понял? Хрена с ним водиться!«И вдруг до меня дошло: те клоунские номера, которые я откалывал дома, могут проскочить и в школе. Отлично помню, как попробовал в первый раз: прихожу в школу и начинаю падать ВВЕРХ по лестнице. Вокруг все просто взорвались от смеха. Я был «Джим-придурок», а стал «Джим, конечно, тот еще дебил, но прикольный!» Это и было начало конца.

Нелегко первым заговаривать с женщинами. Ты можешь, как никто, импровизировать перед камерой, ты можешь фонтанировать гениальными идеями, но когда нужно сделать несколько шагов и произнести: «Здравствуйте, вы мне нравитесь. Вы согласитесь, если я приглашу вас пообедать?..«- это совсем другое дело. У меня всегда поджилки трясутся. Иногда перебарываешь страх, а иногда не удается. Но я себя за это не ругаю. Думаю, мне не хочется превращаться в типа, которому все по фигу, который может подвалить к любой со словами: «Привет, малышка». Нет, я ни за что не согласился бы стать таким.

Я люблю музыку. Всю жизнь, с детства. Мой отец был кларнетистом и саксофонистом, и у нас дома всегда звучала музыка биг-бендов. Моя дочь тоже настоящая фанатка джаза. Когда приходит ко мне в гости, ставит Майлза Дэвиса. А ведь ей восемнадцать! Она в джазе разбирается лучше меня. Когда она приезжала ко мне в Нью-Йорк, мы ходили в «Леннокс-ланж» в Гарлеме, смотрели, как джазисты играют вживую и все такое, и это здорово: мне удалось сделать для нее то, что в свое время сделал для меня мой отец. Я увлекался эстрадными комиками, и отец водил меня в «Юк-Юкс» на Черч-стрит.

Там-то, в «Юк-Юксе», и состоялось мое первое выступление. Я все отчетливо помню. Жуткая была забегаловка: две дорожки боулинга и перед ними — сцена. Публика там была продвинутая: ребята в водолазках, светочи интеллекта, и величайшим удовольствием для них было, если на сцену выходил какой-нибудь лох. Меня выпустили после парня, который рассказывал анекдоты о Гитлере. И вот я выхожу, в желтом полиэстровом костюме (мама посоветовала), и начинаю исполнять репертуар Сэмми Дэвиса-младшего. Не знаю уж, чем я не понравился. Во всяком случае, администрация клуба явно не любила Сэмми Дэвиса-младшего. Они тут же врубили из-за кулис тот кусок из Jesus Christ Superstar, где поют: «Распни его! Распни его!» Звукорежиссер крутил ручки, чтобы мой микрофон издавал всякие звуковые эффекты, а конферансье из-за кулис бурчал в свой собственный микрофон: «Вот занудство, вот занудство«. После этого я два года не мог выступать в качестве эстрадного комика — не мог себя заставить.

В чем источник вдохновения? Я много беру из поведения животных. Когда я был начинающим актером, у меня жил кот с большими странностями. Иногда у него уши типа как отъезжали назад — это был знак, что он вот-вот дико набедокурит. Однажды, глядя на кота, я вдруг смекнул: ага, вот что мне надо делать! Пусть у публики возникнет чувство, что я сейчас начну карабкаться по занавескам, что я выкину что-нибудь безумное.

Я всю жизнь верю в чудеса. Не знаю уж, происходят ли они на самом деле или так только кажется благодаря вере. Но мне кажется, в том и есть сущность веры: если ты веришь, что можешь что-то сделать, вероятность успеха возрастает. Во втором классе у нас появилась новая учительница-ирландка. Она сказала: «Если я молюсь Пресвятой Деве Марии, прошу о чем угодно и она дает мне все, чего бы я ни попросила«. Пришел я в тот день домой и помолился Деве Марии о велосипеде, велосипеде «Мустанг». Отец по бедности не мог мне купить велосипед, а у всех моих друзей были «Мустанги». И вот через две недели прихожу из школы домой, прохожу через гостиную в свою спальню, и тут входит брат и говорит: «Чего здесь сидишь? Видел, что у нас на кухне?» Это был мой «Мустанг». Я выиграл зеленый велосипед «Мустанг» в лотерею для покупателей, хотя даже в ней не участвовал, никуда не отсылал купоны!

У нас в школе была еще одна замечательная учительница. Я до сих пор не поблагодарил ее публично за все, что она для меня сделала. Ее звали Люси Дервэтис и она преподавала нам тексты «Битлз». Серьезно: «Тема сегодняшнего урока — Eleanor Rigby. Мы разбирали текст с начала до конца, обсуждали, что может значить каждое слово, доискивались до подтекста, до двойного смысла — это было ужасно здорово. А еще Люси Дервэтис добилась, чтобы я не хулиганил на уроках, а изливал свою энергию, устраивая в конце учебного дня шоу. Она мне сказала: «Если ты будешь вести себя прилично и не мешать другим ученикам, то в конце последнего урока, после того как сделаешь задание, я дам тебе пятнадцать минут — выступай!«Я справлялся с заданием и, вместо того чтобы отвлекать одноклассников, сочинял себе репертуар, обдумывал, как поядовитее протащить учителей и всякое такое. Между прочим, Люси Дервэтис тогда конфисковала у меня пару своих портретов моей работы. Шаржи, которые я на нее рисовал на задней парте. А спустя много лет, когда я стал знаменитым, вернула мне их по почте.

У меня не жизнь, а сон сумасшедшего. Порой вообще в настоящий бред переходит, серьезно. Недавно у меня в гостях был Джордж Мартин (продюсер Beatles. — Esquire). Я с ним три часа разговаривал. К такому привыкнуть невозможно. Он очень скромно держался. Подошел, пожал мне руку и говорит: «Для меня большая честь с вами познакомиться«, а я ответил: «Ладно мне лапшу на уши вешать! Блин, неужели вы это серьезно?»

Оборотная сторона славы? Нельзя воровать в супермаркетах, даже если очень хочется.

Если я играю слишком много драматических ролей, то становлюсь ужасно серьезным. А если перебор с комедийными? Скучно становится. Начинаю думать, чем бы еще заняться. По мне, лучше слыть человеком-загадкой и браться за те роли, в которых меня никто не ожидает увидеть. Я хочу, чтобы мои фильмы были близки народу. Я человек, у меня тонкая кожа, и если в моих фильмах это чувствуется, я ими горжусь.

У многих из нас есть чокнутые родственники. А некоторые из нас в глазах своих родственников — сами чокнутые.

Оглядываться в прошлое очень интересно. Я хочу сказать, оглядываешься — а там полное безумие, просто чума. И, наверно, с тех пор ничего особенно не изменилось.

via esquire

Peter Clark. Коллажи

www.peterclarkcollage.com

- Ты кто?
- Добрая фея.
- А почему с топором?
- Да настроение что-то не очень...

Maximilian Haidacher

www.mxdesigns.de

Э. ГЕВОРКЯН: Приветствую всех зрителей RTVi и слушателей «Эха Москвы». Это программа «Особое мнение». У микрофона Эвелина Геворкян, и сегодня я общаюсь с журналистом и писателем Виктором Шендеровичем. Здравствуйте, Виктор!

Альберт Эйнштейн

"Я всегда думаю о том, что моя внутренняя и внешняя жизни основаны на работах и мыслях других людей, живых и умерших, и что я должен расширять себя, чтобы давать миру столько же, сколько я получил и продолжаю получать сейчас"

Альбер Эйнштейн был великолепным физиком. Он открыл много физических законов и был впереди многих ученых своего времени. Но люди называют его гением не только за это. Профессор Эйнштейн был философом, который ясно понимал законы успеха, и объяснял их так же хорошо, как и свои уравнения. Вот десять цитат из огромного списка его замечательных высказываний. Десять золотых уроков, которые вы можете использовать в своей повседневной жизни.

1. Человек, который никогда не ошибался, никогда не пробовал сделать что-нибудь новое.
Большинство людей не пробует делать ничего нового из-за страха ошибиться. Но этого не надо бояться. Зачастую человек, потерпевший поражение, узнает о том, как побеждать больше, чем тот, к кому успех приходит сразу.

2. Образование — это то, что остается после того, когда забываешь все, чему учили в школе.

Через 30 лет вы совершенно точно забудете все, что вам приходилось изучать в школе. Запомнится только то, чему вы научились сами.

3. В своем воображении я свободен рисовать как художник. Воображение важнее знания. Знание ограничено. Воображение охватывает весь мир.
Когда понимаешь насколько далеко человечество продвинулось с пещерных времен, сила воображения ощущается в полном масштабе. То, что мы имеем сейчас, достигнуто с помощью воображения наших прадедов. То, что у нас будет в будущем, будет построено с помощью нашего воображения.

4.Секрет творчества состоит в умении скрывать источники своего вдохновения.
Уникальность вашего творчества зачастую зависит от того, насколько хорошо вы умеете прятать свои источники. Вас могут вдохновлять другие великие люди, но если вы в положении, когда на вас смотрит весь мир, ваши идеи должны выглядеть уникальными.

5. Ценность человека должна определяться тем, что он дает, а не тем, чего он способен добиться. Старайтесь стать не успешным, а ценным человеком.

Если посмотреть на всемирно известных людей, то можно увидеть, что каждый из них что-то дал этому миру. Нужно давать, чтобы иметь возможность брать. Когда вашей целью станет увеличение ценностей в мире, вы поднимитесь на следующий уровень жизни.

6. Есть два способа жить: вы можете жить так, как будто чудес не бывает и вы можете жить так, как будто все в этом мире является чудом.

Если жить, будто ничего в этом мире не является чудом, то вы сможете делать все, что захотите и у вас не будет препятствий. Если же жить так, будто все является чудом, то вы сможете наслаждаться даже самыми небольшими проявлениями красоты в этом мире. Если жить одновременно двумя способами, то ваша жизнь будет счастливой и продуктивной.

7. Когда я изучаю себя и свой способ думать, я прихожу к выводу, что дар воображения и фантазии значил для меня больше, чем любые способности к абстрактному мышлению.
Мечты обо всем, чего бы вы могли добиться в жизни, — это важный элемент позитивной жизни. Позвольте вашему воображению свободно блуждать и создавать мир, в котором вы бы хотели жить.

8. Чтобы стать безупречным членом стада овец, нужно в первую очередь быть овцой.

Если вы хотите стать успешным предпринимателем, нужно начинать заниматься бизнесом прямо сейчас. Хотеть начать, но бояться последствий, вас ни к чему не приведет. Это справедливо и в других областях жизни: чтобы выигрывать, прежде всего нужно играть.

9. Нужно выучить правила игры. А затем, нужно начать играть лучше всех.
Выучите правила и играйте лучше всех. Просто, как и все гениальное.

10. Очень важно не перестать задавать вопросы. Любопытство не случайно дано человеку.

Умные люди всегда задают вопросы. Спрашивайте себя и других людей, чтобы найти решение. Это позволит вам узнавать новое и анализировать собственный рост.

via esquire

Хохотун

Вредные советы

Григорий Остер. Вредные советы. Книга для непослушных детей и их родителей
http://www.kulichki.com/

Потерявшийся ребенок
Должен помнить, что его
Отведут домой, как только
Назовет он адрес свой.
Надо действовать умнее,
Говорите: "Я живу
Возле пальмы с обезьяной
На далеких островах".
Потерявшийся ребенок,
Если он не дурачок,
Не упустит верный случай
В разных странах побывать.
. . . . .

Если гонится за вами
Слишком много человек,
Расспросите их подробно
Чем они огорчены?
Постарайтесь всех утешить.
Дайте каждому совет,
Но снижать при этом скорость
Совершенно ни к чему.
. . . . .

Если вы по коридору
Мчитесь на велосипеде,
А навстречу вам из ванной
Вышел папа погулять,
Не сворачивайте в кухню,
В кухне твердый холодильник.
Тормозите лучше в папу.
Папа мягкий. Он простит.

. . . . .

Если друг на день рожденья
Пригласил тебя к себе,
Ты оставь подарок дома -
Пригодится самому.
Сесть старайся рядом с тортом.
В разговоры не вступай.
Ты во время разговора
Вдвое меньше съешь конфет.
Выбирай куски помельче,
Чтоб быстрее проглотить.
Не хватай салат руками -
Ложкой больше зачерпнешь.
Если вдруг дадут орехи,
Сыпь их бережно в карман,
Но не прячь туда варенье -
Трудно будет вынимать.

In-grid

Книги-путешественники

Этой осенью, на перроне вокзала я увидела книжку с закладкой, одиноко лежащую на скамейке. И вот только сегодня узнала о таком явлении, как "bookcrossing". Может та книга ждала меня?:)

Идея буккроссинга (англ. bookcrossing, иногда "книговорот") очень проста - "Прочитал сам - передай другому". Это и хобби, и общественное движение.
В 2001 году специалист по интернет-технологиям Рон Хорнбекер, увидев, что количество книг в его доме превышает все возможности, отобрал из них ненужные экземпляры, наклеил на книги обращение к нашедшим отметиться на его сайте и сложил стопку в холле близближайшего кафе. Вскоре на его сайте постоянно тусовались несколько сот активных пользователей, поддержавших идею Рона.
Через два года книговорот захватил Америку и переместился в Европу. Идея всемирной библиотеки без библиотек захватила умы читающих.
Если вы увидели одинокую книгу, знайте: вовсе не факт, что она потеряна. Возможно, ее оставили специально для вас. Прочитайте и передайте другому. Главное, чтобы книга не попала в мусорку.

• В Италии идею буккроссинга подхватили госструктуры. Городские власти Флоренции подарили движению 4000 книг, которые были "рассеяны" на рынках города и в здании мэрии.
• Во Франции движение поддержали книжные издательства. С их помощью в марте 2003 года на салоне книги в Париже "рассеяли" 2000 книг.
• В США около 100 000 буккроссеров. Американцы уже зарабатывают на модном движении, торгуя популярными сувенирами с символикой кроссинга.
• В Великобритании "охота на книги" поддерживается государством, а термин "буккроссинг" в 2004 году внесен в Оксфордский словарь.
• В помощь европейским кроссерам создана радиопрограмма на Би-би-си, а в некоторых супермаркетах и магазинах "ИКЕА" выделены полки для книг-путешественников.
• В Москве, Ростове, Уфе, Питере уже появились безопасные для книг места в магазинах и кафе.

Адрес русского сайта www.bookcrossing.ru
и цитата оттуда:
Чувствовали ли вы когда-нибудь, что прочитанная книга вам что-то сказала, затронула душу, изменила ваш взгляд на жизнь или какую-то ее часть? Что вы хотели в тот момент, когда закрыли последнюю страницу подобной книги? Поделиться ей с ближним. Поделиться ей с человечеством, рассказать о «своем» открытии. Но не всегда это получается, не каждый раз рядом есть тот самый человек. Тогда испытайте другой способ донести свою мысль до человека. Отправьте книгу в путешествие. Пойдите на авантюру, поверьте в то, что книга дойдет до нужного читателя. До человека, который поймет ваши мысли. Нельзя надеяться, что это произойдет «на 100%». Что это произойдет быстро. Ведь путешествие книги — процесс достаточно неторопливый, ибо вдумчивый и глубокий. Год может пройти, пока книга попадет к тому самому, к человеку, на которого вы рассчитывали, ради которого затеяли книжное путешествие. А может и жизнь пройти. Жизнь книги. Или жизнь человека, ведь книги при бережном отношении более живучи.

AirTraffic Worldwide

Jim Denevan - Рисунки на песке

www.jimdenevan.com

Брюс Уиллис

В детстве я заикался. Причем сильно — едва фразу мог договорить. А если вы заика, вам всегда не по себе, всегда что-то подсознательно мешает. Люди с вами чувствуют себя неловко, потому что хотят помочь вам справиться с предложением, а вы от этого запинаетесь еще больше — словом, порочный круг. Родители помогли мне просто тем, что как бы не замечали моего недостатка. В таких случаях сострадание и любовь — лучшие лекарства.
Когда тебе приходится туго, есть два варианта: покориться или пройти сквозь огонь. Я думал: ладно, я заика. Зато я могу вас рассмешить, так что вы об этом забудете. Этакий фокус. И я всегда старался развеселить приятелей, откалывал номера, чтобы посмешить сверстников, хотя это вряд ли казалось таким уж забавным нашим учителям.
Я не хотел считать себя неполноценным и попросился на роль в школьном спектакле. Классе в восьмом. Вышел на сцену — и случилось чудо: я перестал заикаться! А после конца спектакля начал снова. Стоило мне притвориться кем-то другим, не собой, как мой дефект пропадал. Из-за этого мне все больше и больше нравилось играть на сцене. Я сражался с заиканием целые годы и наконец победил. Поступая в колледж, я уже знал, что хочу быть актером.
Когда мне было чуть больше двадцати, по нелепой случайности погибли несколько моих друзей. Примерно тогда же брата на шоссе сбила машина. Он отлетел метров на двадцать, а потом полгода лежал в больнице. Вскоре у сестры определили тяжелую форму лимфоматоза. Сейчас у нее полная ремиссия, но был короткий период, когда мы думали, что она вот-вот умрет. Так что я почти всегда ощущал, как хрупка жизнь. Говорят, боль — привилегия живых: когда умираешь, страдания прекращаются. Я в это верю. Когда думаешь о смерти, своей или чьей-то еще, чувствуешь, что умом этого не понять.
Лет до тридцати я прожил в Нью-Йорке — наверное, это была самая сумасшедшая пора в моей жизни. До сих пор улыбаюсь, как вспомню. Обязанность была только одна: успеть вовремя в театр. Никаких забот. В двадцать пять можно транжирить нервные клетки миллионами.
Потом я стал телезвездой, потом кинозвездой. Взмыл вверх на волне славы и тогда понял, в чем минус такой удачи. Это потеря анонимности. ТВ-шоу, фильмы, интервью в журналах и на телевидении, сплетни — все вместе создает голограмму, которую люди принимают за тебя. Но это иллюзия. Такая же, как иллюзии религии и власти. Было время, когда я страшно злился и протестовал. Теперь стал намного спокойнее. И все же — вы уж меня извините — я не буду ничего говорить о своей личной жизни. У меня осталось так мало личного, что я не хотел бы им делиться.
Я знаю, что такое быть знаменитым , и благодаря этому хорошо понимаю, что такое настоящая дружба. Большинство моих друзей знали меня еще тогда, когда я был гораздо беднее. И все они до единого помогают мне не относиться к теперешнему положению слишком серьезно.
Прежде я не отделял жизнь от работы. Но когда меня закидали камнями после «Гудзонского ястреба», я научился отделять одно от другого. Теперь на работе веду себя как любой другой человек: просто стараюсь делать все, на что способен.
Когда я был мальчишкой, сорокапятилетние казались мне стариками. Сейчас я не чувствую груза лет, но вижу морщины у себя на лице. Слишком много смеялся! В душе-то я еще молодой, лет на двадцать пять. Но пить бросил. Когда у тебя свои дети, нехорошо напиваться. Я хочу прожить подольше ради своих детей. Хочу еще с их детьми побегать.
Есть такая картина с идущим человеком: он начинает с момента, когда был еще крохотным младенцем. И вот он идет и идет, становясь высоким и сильным, а потом понемногу стареет, горбится, у него подкашиваются ноги… Я бы всем посоветовал повесить эту картину себе на стенку. Так человек может каждое утро вставать и говорить: «Вот в какой точке жизненного пути я сейчас нахожусь». Если смотреть на эту картину каждый день и спрашивать себя, сколько лет вам еще осталось, вы научитесь не тратить время попусту. Жизнь коротка, даже если доживешь до девяноста. Живи на полную катушку — вот как я считаю. Цени каждый миг, каждый час, каждый день, потому что не успеешь и глазом моргнуть, как все кончится. Я абсолютно уверен, что для большинства людей их смерть становится неожиданностью.

via esquire

Интерьер самолета президента Медведева

Хозяйке на заметку

Рецепт селедки под шубой от Татьяны Толстой